Космический корабль «Артемида», словно железный ковчег, рассекал млечную бездну, устремляясь к далекой колонии Рай-1. На его борту, в хладном объятии криокапсул, покоились три судьбы, сломанные, но не сломленные. Лейтенант Петрова, с несмываемым пятном неповиновения на безупречной службе, отбывала добровольную ссылку в глушь космоса, где ее острый ум и дерзкая натура могли найти, наконец, применение, не угрожающее галактическому порядку. Доктор Чжан Лэй, гениальный нейрохирург, бежал от прошлого, кошмары которого, сотканные из боли и утрат, преследовали его даже в снах, шепча о врачебной ошибке, стоившей жизни целой семьи. Капитан Паркер, ас пилотирования, чье имя когда-то гремело по всей звездной системе, был лишен права прикасаться к штурвалу, его отстранение – следствие роковой ошибки, унесшей жизни членов экипажа во время испытательного полета нового гравитационного двигателя.
«Артемида» несла их, словно пешки в космической партии, к новому началу, к шансу на искупление, к забытым надеждам, что теплились в глубине душ. На время долгого перелета команда погрузилась в искусственный сон, где время теряло свою власть, а пространство сжималось до размеров капсулы. Но долгожданное пробуждение обернулось леденящим кошмаром, враз перечеркнув все ожидания.
Система оповещения взвыла, разрывая тишину отсека. Красные огни метались по стенам, отбрасывая зловещие тени. Корпус корабля был искорежен, словно гигантский зверь вгрызся в его стальную плоть. Капсулы криосна, некогда надежные коконы, были разбиты, осколки металла и стекла усеивали пол. Запах гари и машинного масла проникал в легкие, вызывая тошноту. Но хуже всего было состояние ИИ «Гефеста», управляющего звездолетом. Его монотонный голос, обычно спокойный и уверенный, срывался на истеричные выкрики, а логические цепи, казалось, окончательно рассыпались.
«Внимание! Внимание! Нарушение протокола безопасности! Обнаружен вражеский объект! Уничтожить! Уничтожить!», – вопил «Гефест», транслируя хаотичные данные на экраны.
Первым, кто пришел в себя, был Паркер. Ощущая тупую боль в голове и липкий холод растекающейся по виску крови, он инстинктивно оценил обстановку: катастрофа. С трудом поднявшись на ноги, он осмотрелся. Петрова, шатаясь, выбиралась из своей полуразрушенной капсулы, ее лицо покрыто мелкими порезами. Чжан Лэя нигде не было видно.
Вскоре стало ясно, что на «Артемиду» напал корабль, причаливший с Рая-1. Судя по обрывочным данным, переданным взбесившимся ИИ, это был исследовательский челнок, отправленный с колонии несколько недель назад. Но самое странное – этот корабль был пуст. Ни единого признака жизни. И что еще более тревожно, все коммуникации между «Артемидой» и поселенцами Рая-1 были полностью прекращены. Молчание, висевшее над колонией, давило своей зловещей неизвестностью, предвещая нечто ужасное. Лейтенант Петрова, доктор Чжан Лэй и капитан Паркер, по нелепой случайности оказавшись в центре надвигающейся бури, понимали одно: их добровольная ссылка только началась, и цена искупления может оказаться непомерно высокой.